Студенты за талібскімі временами
«Они выбросили соседку со второго этажа. У них были какие-то дубинки, переделанные из кирпичной арматуры. Когда мою соседку давалаклі к выходу, она была уже мертвой». Учениц не трогали, но почти насмерть избивали отца, дочери которого учились в такой подпольной школе. Мол, парушэнец святых заветов Корана. Но школы все равно продолжали действовать. Фатима вспомнила, что на 2001 год в Кабуле таким образом обучалось до 10 000 девушек.
Университетах и общежития
Одним ясным солнечным днем 2006-го года (здесь летом все такие) к меня
дозвонился один из студентов Кабульского университета. Вопрос
было насчет сайта. Они планировали переделать его на что-то
прэзэнтабэльнае. К сожалению, по их словам, ни один из студентов не мог
сделать, ведь лаборатории не хватало денег, чтобы приобрести компьютеры, а
прафэсуры – знал. Огромные потоки денег от международных спонсоров
истекают университет, который за царским временем считался лучшим в регионе.
Сейчас лучшей осталась только архитектура. За парламентом создана
островок зеляноты, через которую не проникает пыль старых кабульскіх улиц,
а кампус больше напоминает гарвардзкі, как оказываешься внутри.
Вхожу через главный вход. Снаружи то больше напоминает КПП. Только солдаты на входе моей персоной не заинтересовались, рюкзак не привлек их внимания. А вот на кабульскіх улочках от это внимания становится не очень приятно.
Длинная аллея начинается от главного входа и окружает весь парк; сьцежачкі ответвляются от нее стаўбура до отдельных зданий. Стекла не павыбіваныя, на стенах не видно отверстий от пуль. Одно белье, что сушится прямо над зданием ректората, подвешенная на двух лінах, напоминает, что я еще в Аўгане, и это далеко не кампус университета Брэндайс, в которые я аплікаваўся какое-то время назад. Ну и возможно платки на головах дзеўчынаў. А так – студенты сидят на газонах, видны смешанные компании, разложенные лэптопы, бумажки, учебники. Одно что учебники старые, а лэптопы питаются от автомобильных батарей – электричества в хрушчобных районах, где живет большинство этих парней и девушек, нет 22 часа в сутки. Университет для них – единственная возможность поработать на компьютерах.
Общежитий 4, наўсьцяж Сарак-и-Палітэкнікі, Палітэхнічнае улице. Все были отреставрированы год назад за счет грантов ЮНЕСКО, и выглядят более-менее прилично. Четыре этажа, французские окна от потолка до пола, небольшие лоджии. В проходе – сторож. Однако он даже не спросил меня, куда я иду.
Комнаты приблизительно размером с наши – но живет там до 6 человек. Кому больше повезет больше – получит зал на 20 человек, с видом на Тэлевізіную Гору (так в Кабуле прозвали гору-холм, где стоят теле — и радио башни). Люди спят на тапчагах, которые продолжены наўсьцяж стен, голова к голове. Обычная вещь, которую я часто имел возможность наблюдать в меймон-хана, гасьцінных домах в афганской провинции. Каждый состоятельный человек там стремится к тому, чтобы иметь три дома: для себя, для женщин и для гостей.
Но там, где зьмесьцяцца 20 – зьмесьцяцца и сорок. Такой вывод сделали для себя аўганскія студенты. Такая вещь, как нелегальное проживание, достаточно распространенная и у них. Народ карабкается через окна, проходить мимо сторожа, когда кто-то отвлекает его внимание, да не выходят. Да и сторожу ничего не нужно, лишь бы не будили по седьмой вечером. Я неоднократно провоцировал скандалы, как приезжал туда на прысьмерку. Даже однажды посоветовали переехать и не беспокоить людей 🙂
Центрального отопления нет – конструктивно. Поэтому зимой народ греется у бухары, печке, прямо, что работает на дровах, которые продаются на кампусе по доллару за семь килей. Обычно этого хватает на две ночи, если те не будут слишком холодными.
Интернет?
Сеть есть! Подобно тому, как в США и Европе веб-доступ стал стоить меньше за буханку хлеба, то и здесь международные ассоциации, и, прежде всего, ЮСЭЙД решили: «А зачем ставить отопление, ведь это так дорого, когда можно протянуть Сеть?» И продолжили. Чтобы решить проблемы питания, поставили десять танковых аккумуляторов. Если те выснажваюцца, университет за свои деньги пераналаджвае их и возвращает обратно, для дальнейшего пользования.
Студенты – народ прочный. Проблема отсутствия света решается не керасынкамі, а фонариками, что питаются от usb-портов. Одного такого фонарик парень хватает на полноценное рабочее место одному грызцу науки, а если все подключают, то зал становится падобнаю к новогодней. Особое кемлівасьць проявили физики: они создали гирлянду из таких фонариков и подкрепили их к одному порту usb на нечыяй машине. Гирлянды хватило на 2 часа, после чего порт перегорел. Но нет пределов совершенства, и поиски продолжаются.
Общежития обособленные – мальчики направо, девочки налево. Видимо, девичий интернат и похож на мужской, но собственными глазами я его не увидел. Прорываться через кордон на главное энтрадзе опасно для иностранца, свои же афганцы и выбросить. Но если парню да дзеўчыне хочется встретиться, то в таком случае они пользуются старым зданием общежития, в котором сейчас расположены сквотэры. Если их найдут вместе – это грозит отчислением из университета, хотя я слышал, что ректор (кстати, с ташкенцкаю образованием) негласно распорядился не трогать народ.
Подпольные девичьи училища
Я ищу Фатыму К., преподавательницу на факультете журналистики. Эта женщина в своих 40-х в талібскія времена тайно преподавала девушкам на своей квартире математику и фарси.
Талибы заняли Кабул с марта 1996 года. Первым делом женщинам было запрещено появляться в общественных местах без конвоя со родственника-мужчины да без бурки, которая превращала ее в синюю призрак без лица. Следующим шагом было закрытие всех школ для девушек и введение обязательное религиозное образования для мальчиков. Хотя талибы не оспаривали, что в Коране ничего не говорится что до запрета образования, они предполагали, что священная книга запрещает совместное образование, а для обучения по отдельности у них не хватает денег. Мол, позже, когда нас исповедуют другие правительства и построим новый газопровод – тогда организуем и девичьи институты, а пока что сидите дома и рожайте детей.
Таким образом, много женщин, в том числе выкладчыц, остались без работы. Когда миновал шок, много кто организовался. Встречаясь, они создали у себя на домах школы для девочек. Талибы запретили эти школы, а тех, кто их вел или посещал, ожерелье.
Фатима К.: «Талибы пришли к мужу соседки. На него поступила жалоба, что тот занимает не свой дом. Мол, когда началась гражданская война, Ахмад воспользовался из побега своего друга и занял его часовню на вершине холме. Они нашли там книжки, математику, физику, разбросанные после урока, а рядом тетради с заготовками. Две девочки спрятались в шкафу, еще две успели убежать через забор да спрятаться в нас. Она держала школу для девушек, мы преподавали там вместе. Я неоднократно видела, как туда приходили другие преподавательницы из университета.»
«Они выбросили соседку со второго этажа», – продолжала моя собеседница. – «У них были какие-то дубинки, переделанные из кирпичной арматуры. Они воспользовались из них в полной мере. Когда мою соседку давалаклі к выходу, она была уже мертвой».
Учениц не трогали, но почти насмерть избивали отца, дочери которого учились в такой подпольной школе. Мол, парушэнец святых заветов Корана. Но школы все равно продолжали действовать. Фатима вспомнила, что на 2001 год в Кабуле таким образом обучалось до 10 000 девушек.
«Знаете, как они выдавали зарплату за прошлые месяцы выкладчыцам? Мы должны были становиться в огромную очередь перед шапікам, в котором было решетчатое окошко 10 на 10 сантиметров, и в котором сидел талибы. Он настолько боялся прикасаться к нам, что выбрасывал деньги через окошко, а стоит не позволяла нам подходить ближе чем за 3 метра. Потом мы подходили, поднимали деньги, и расходились. Муж или сын ждал поблизости».
В университетах были запрещены все упоминания на западных авторитетов, запрещено слушать иностранные радиостанции, прыймачы были изъяты отовсюду, спутниковые антенны разбитые, телевизоры – поломанные. Таким образом они превращали университеты в мэдрэсэ пакистанского капылу. Не религиозные училища, а нечто, где основным предметом было мракобесие, а единственной идеологией – подчинение вождю.