Новый ректор БГУ заявил, что собирается расширять использование белорусского языка во унівэрсэтэце
Только в минувшее воскресенье Василий Стражев вернулся из Берлина, и новое назначение стало для него абсолютной неожиданностью. Но он уже подготовил предварительный план своей работы, начав с бесед на всех факультетах и пропаганды творческой самостоятельной работы студентов. С новым ректором БГУ Василием Стражевым беседовал корреспондент Радио Свобода.
В первой речи на посту ректора Белорусского государственного университета Василий Стражев заявил о стремлении присоединить БГУ до так называемого “балёньскага процесса” в высшем образовании, который был основан представителями стран Евросоюза на встрече в итальянской Болонии в 1999 году, когда они приняли историческое решение об унификации системы двухуровневого высшего образования. Василий Стражев после отставки с должности министра образования в 2001 году много занимался этой темой, сотрудничал с американскими и немецкими специалистами. Вместе с американскими коллегами он пишет работу про постсоветское образование.
(Корреспондент: ) “Василий Иванович, вы уже встречались с Александром Лукашенко?”
(Стражев: ) “Встречался”.
(Корреспондент: ) “Что он говорил, как он вас вдохновил на работу?”
(Стражев: ) “Он, должен вам сказать, вновь подчеркнул огромную роль государственного университета в развитии нашей страны и еще раз сказал, что надо и впредь уделять внимание флагману высшей школы. И снова заострил мое внимание на том, чтобы качество подготовки в Белорусском государственном университете была не просто хорошая, а на уровне европейских и мировых стандартов. И также он мне подчеркнул необходимость обратить внимание на развитие национальной культуры, чем я тоже буду заниматься”.
(Корреспондент: ) “Скажите, не поднимал он вопросов идеологии? Которая, по-вашему, перспектива этих новых идеологических программ в университете?”
(Стражев: ) “Главный вопрос идеологии для наших студентов, — если они будут видеть, что все необходимые условия для их жизни, для их учебы, для ўзьняцьця качестве образования сделаны, это будет лучшая агитация за нашу страну и за президента”.
(Корреспондент: ) “И в продолжение этого — Станислав Шушкевич, оценивая эти изменения руководство БГУ, сказал, что, возможно, не простил господин Лукашенко Александру Козулину результатов голосования студентов в 2001 году. Многие действительно считают, что в БГУ неудовлетворительно тогда голосовали — в понимании власти. Как вы считаете, не будут ли сейчас какие-то ограничения в свободе, в общем в вальнадумстве в университете?”
(Стражев: ) “Во-первых, я не согласен с теми мыслями, которые вы сейчас высказали, потому что это довольно смешно, сегодня уже конец 2003 года. Ну поверьте, связывать сегодняшнюю ситуацию с 2001 годом, это уже просто шутка, это можно так плохо шутить, на мой взгляд. Больше ничего, и здесь не нужно никаких комментариев давать”.
(Корреспондент: ) “Но останется ли университет средой для свободомыслящих студентов?”
(Стражев: ) “Университет в каждой стране, в том числе и нашей стране, был и будет оставаться центром демократических традиций, это же понятно, и мне кажется, что об этом смешно спорить”.
(Корреспондент: ) “Василий Иванович, вы сотрудничали с американскими и немецкими учеными, пишете совместную работу. Что, на ваш взгляд, можно переместить из американского опыта высшей школы на Беларусь?”
(Стражев: ) “Это такое общее вопрос… Вот то, что мы сейчас называем “балёньскі процесс” — это можно было бы назвать и “американским процессом”. Но если мы говорим о конвейер, мы же не напоминаем, что это фордаўскі конвейер. Так? Или если мы говорим про российскую дореволюционную школу или советскую школу середины 1930-х годов, мы никогда не напоминаем, что по организации учебного процесса это прусская школа. Потому что мировые достижения не только в технике и науке, но и мировые достижения в области образования, они общие для наций, они уже не имеют национальности. Поэтому те достижения американской высшей школы, которые действительно существуют, они достаточно давно стали мировыми. В том числе они использовались в Советском Союзе, только об этом не говорили”.
(Корреспондент: ) “Хотел бы напомнить, что даже во времена коммунизма в Польше полицейский без разрешения властей унівэрстэту не мог ступить во двор университета — например, Варшавского. А вот нынешние изменения руководство БГУ произошли так, что вообще никто не поинтересовался мнением коллектива, Ученого совета БГУ”.
(Стражев: ) “Каждая страна имеет свои традиции, и возможно, то, что вы сказали, действительно имеет место. А насчет других стран я могу привести другие примеры, в том числе в Европе. У нас еще молодая страна, ей еще 12-13 лет, и эти традиции мы еще укрепляем и разьвіваем. И я надеюсь на то, что у нас будут свои хорошие традиции, но к этому нужно идти постепенно, шаг за шагом”.
(Корреспондент: ) “И последний вопрос: вы знаете, что ТБМ и общественность Беларуси требуют создания национального университета. Определенное время БГУ мог претендовать на эту роль, но идет и у вас русификация. Как вы считаете, можно ли будет БГУ считает национальным университетом?”
(Стражев: ) “Я еще раз хотел сказать об этом в той речи, которая здесь звучала из моих уст, это не программа еще. А вот вам могу добавить в связи с вашим вопросом, что для меня лично есть вопрос, чтобы расширить использование белорусского языка в университете. Мы также будем это делать постепенно, но не революционно. Все требуют, чтобы сразу, ну уже попробовали — и что с этого? Постепенно будем расширять белорусский язык в Белорусском государственном университете, употребление белорусского языка, в том числе и в учебном процессе”.
Валерий Калиновский, www.svaboda.org