Белорусское студенчество с 1989-го до наших дней в четырех лицах
Сегодня — Международный день студента!
Для кого-то студенческое время остается самой веселой и ностальгической порой, для кого-то постоянной и безысходной зуброжкай, а кому-то удается за 5 лет и поучиться, и повеселиться, и стать активным свидетелем и участником общественно-политических изменений в стране и мире.
Как влияли распад СССР, восстановление независимости Беларуси и избрание первого президента на образование? Ко Дню Студента 4 студенты разных поколений от советского времени до наших дней делятся своими воспоминаниями с Generation.by.
Белорусскому студенчеству выпала на долю богатая история. Среди современной белорусской молодежи можно встретить и тех, кто свои первые студенческие годы пережил еще в советские времена, получив диплом уже в независимой Беларуси, а также тех, кто поступил в времена национального Возрождения и молодым специалистом стал в Беларуси, что начала изменяться. И, конечно, не остаются без внимания студенты, которые получают образование в совершенно иной, сегодняшней, Беларуси.
Белорусский студент за последние 20 лет успел павывучаць различные идеологии с переменным перерывом, практически избавиться и снова получить хомут распределения, пастрайкаваць и помолчать, иметь успехи и поражения в своих змаганьнях, пройти различные стадии сотрудничества и взаимоотношений на уровне студент-преподаватель, студент-ВУЗ, студент-Минобразования, студент-государство.
1989-1995
Юрка Новиков, дизайнер одной из минских рекламных фирм, и Дмитрий Салошкин, дзіцячы врач Центра Мать и Ребенок, стали студентами в 1989 году. Предчувствие и начало оттепели существенно повлияли на их студенческая жизнь, общественное настроение. Растерянность правящих сливок и администрации в непонятной политической ситуации придавало студентам мощь, здоровую уверенность и вдохновение.
«Само по себе студенчество не изменится никогда, будет проходить только в новых условиях», — говорит Дмитрий Салошкин, выпускник мединститута.
Уже в 1989 году Юрий Новиков в анкете при поступлении среди пунктов о происхождении, личных данных и т. д заполнял новую строку «Гражданство», хотя тогда еще все были «бумажными» гражданами СССР. «Не думая, написал Беларусь!» — улыбается Юрка, бывший студент РТИ.
Эўфарычны вкус свободы
Дмитрию трудно сравнить тогдашний, «неизвестный вкус свободы и братства» с сегодняшними імкненьнямі:
«Этого нельзя почувствовать сейчас. Нет такого контраста, когда ничего не было, люди были жестоко зажатыя, никуда не могли выехать, а потом много что стало возможным. Страха не было, было весело».
Среди студентов было широкий круг единомышленников, читали газэткі, с гордостью ходили на акции и участвовали в первых выборах. Немногие университеты бастовали в те времена целыми факультетами. Но большинство студентов охотно присоединялась к движений, акций, инициатив.
Распределение было только теоретическим и уклонение от его не носила преступный характер. Распределяли, но мало кто даяжджаў до своих мест, кто хотел свободный диплом, поэтому его и давали. Посещали, конечно, многочисленные мероприятия.
«Уже в наши времена было супрацьпастаўленьне Беларуси Советскому союзу. В 1989 году на рок-фестивале «Три колеры» в Уручье в толпе было 2 флага, белорусский советский и бело — красно-белый. Национальные флаги тогда еще милиция не забирала, потому что не знала, что это такое. На этом концерте я с одним парнем держал советский флаг. Это не было порочно. Поднять белорусский, пусть советский, флаг вместо всесоюзного красного было вызовом флаге СССР», — вспоминает Юрий студенческий досуг.
В университетах бывшие идеологи начали преподавать другие гуманитарные науки, еще говорили, что советская власть это хорошо, но отмечали, что были перегибы. Преподавателей, которые открыто и правдиво рассказывали про исторические события, были единицы.
«На переменах мы бегали курить в комнату комитета Комсомола»
Дмитрий почетно сжег свой комсомольский билет на одной из акций на пл. Независимости и в институте к комсомольской организации уже не имел никакого отношения.
Юрка еще комсомольцем побыл, но:
«Комсомол уже постепенно вымирал. В комсомоле были почти все и большинство адекватных людей, поэтому навязваньнем идеологии не было. И в те времена комсомол перестал быть ідэалягізаванай организацией. На переменах мы бегали курить в комнату комитета Комсомола. Ребята закрывали дверь, чтобы кто из администрации не поймал и мы выжигали сигареты, которые хранились в специально шкатулке, вырезанной в одной из книг Ленина».
История с «Историей КПСС»
Курс «История КПСС» был очень значительной дисциплиной в советские времена и каждому студенту надлежало овладеть знаниями по ним и сдать экзамен.
В конце 1990 года преподавание история КПСС в медицинском институте и позже во всех учебных заведениях было отменено усилиями студентов. Правда, заменили этот предмет позже на «Историю политических партий», которая сохранила почти в полном объеме историю КПСС и охватывала еще политическое движение Российской империи и знакомство с современными политическими партиями.
Дмитрий активно участвовал в студенческой компании за отмену преподавания «Истории КПСС»:
«Приблизительно половина студентов подписались за отмену. Может 75 процентов из них не хотелось учить дополнительный предмет и не хотелось сдавать еще один предмет, тем более такой маразм. Идейных борцов было приблизительно по 10 человек, которые, двигали все в своем ўнівэры. 15 процентов составляли те, кто не хотел учить именно историю КПСС. Сбора подписей никто не мешал, и не пытались выбросить из ўнівэра. Хотя если бы сильно хотели, то могли бы. Вызвали на партком. Конечно, отслеживалось деятельность активных людей, знали, что мы выдавали „Студенческую мнению“.»
Однажды Дмитрий с аднакурсьнікамі пришел на собрание ректората. Слово студентам не дали, но ситуацию решили искупить. И на уровне ректората было принято, что экзамен по истории КПСС сдавать в медицинском ўнівэры не будут.
«Позже начали приходить студенты с третьего курса и просить что-либо отменить нем. Мы имели успех и популярность. Отмена истории была точечная. Знаю, что в некоторых унівэрах изначально ее не сдавали только некоторые факультеты, которые выступили против, а другие сдавали в обычном порядке».
Юрка из-за «Истории КПСС» проучился на первом курсе два года. Преподаватель принципиально не разрешила сдавать ему экзамен. А в следующем году та же преподаватель, принимая экзамен уже не по «Истории КПСС», а по том, что с ее предмете, поставила 4 и отметила отличные знания парня. Как говорит Юрка, преподаватель поменялось после посещения семинара в Москве, где, вероятно, начали уже полагать о недалекую перспективу независимости. Изменилась власть — изменились и взгляды. Преподаватель Лютава В. В. преподает в БГУИР, бывшем РТИ, и по сегодня. Снова та же история: сменилась власть — сменились и позиции.
Военная кафедра и «раскрытие тайн» № 1
Родители парней нынешнего поколения нередко ищут факультеты, где еще есть военная кафедра, чтобы не увидеть сына через несколько лет в сапогах. Военных катэдраў становится все меньше. Ребята с высшим образованием, ищут, как «откосить» от жаўнерства, ведь в ближайшем будущем речи о переход исключительно на контрактную армию не ведутся.
Юрка военную кафедру в своем ўнівэры не застал. Отменили за год до его поступления. Частично на военную кафедру их унівэра могли попасть только отличники и студенты с хорошими связями. В армию он тоже не попал, так как по окончании ўнівэра, армии стало белорусское, а гражданство у Юрки было российское. А вот в ўнівэры Дмитрия посещение военной кафедры было почетным занятием, за которое даже доплачивали:
«Такой редкий время был у нас, все начали отказываться от военных катэдраў, а у нас получали даже дополнение к стипендии, если ты ее посещал. Кто отслужил — 15 руб, например, и когда отслужил и ходил — 25 руб. Поэтому у нас ходили с охотой все.»
Конспекты с лекций по ваенцы были как военная тайна. Писать можно, а с собой выносить нельзя, чтобы не рассекретить государственные тайны. Дмитрий говорит, что в последние годы СССР идеологию можно было назвать «разбродам и волнением».
«Про империалистов ничего не было, да и самим этим дядей было наплевать. Какие-то секреты, конечно, были. Мы писали конспекты на лекции и сдавали их на выходе какому сакрэтчыку. Я, чтобы совсем было секретно, писал свои конспекты белорусской латиницей. Это чтобы даже тем сакрэтчыкам не было понятно. Но я так думаю, что им было совершенно безразлично и к меня никогда не было вопросов, что я там шыфрую».
1994 -2000
Переводчик Андрей Кликунов и молодой политик Андрей Соротник отучились в Минском государственном лингвистическом университете. Поступали с разницей в один год — в 1994 и 1995 годах. Андрусь Кликунов задержался в университете, после окончания еще на два года — преподавал студентам английский язык.
Во время обучения ребят на встречи к студентам в университетских зале приглашали политиков, общественных деятелей, например Юрия Ходыко, Славомира Адамовича и устраивали вполне адекватные открытые политические дискуссии. Студенты выбирали между мероприятиями.
В педагогическом унівэры проходили акустические концерты Лявона Вольского, Славы Корня, Каси Камоцкой. Политология проходила еще без идеологического уклона. На акции ходили студенты не прячась со своими аднакурсьнікамі, встречали своих преподавателей, обсуждали события:
«На Чернобыльском шляхе ребята сами сделали табличку МГЛУ и несли ее впереди колонны. Делал не я, но какое-то время нес ее», — гордится Андрей Соротник и добавляет: «А через пару лет в день Чернобыльского шляха уже сделали выходной, чтобы студенты домой разъехались.»
Еще на первом курсе, в 1994 году Андрей Кликунов написал рэфэрат о бело-красно-белый флаг и Погоню, как раз после референдума о смене символики. Сдал на отлично в «законченного коммуняки». А в 1998-ом году защитил на отлично работу по правоведению, в которой довел преступность референдума 1996 года.
С наибольшим восторгом Андрей рассказывает про свою бывшую преподавательницу Ольгу Калацкую:
«Такого специалиста по грамматике, наверное, нигде не найти в Беларуси. Единственный преподаватель, который от первого курса профильный предмет преподавала по-белорусски. Ольгу «ушли» из университета несколько лет назад. Старая гвардия грамматистов папамірала, а талантливую молодежь, как Ольга, павыпіхвалі. Остались считанные специалисты, и то пожилого возраста.»
Военная кафедра и «раскрытие тайн» № 2
Студентам лингвистического в 1995 еще посчастливилось попасть на военную кафедру.
«Ходили сначала как обычно одеваются студенты. Потом заставили ходить в костюмах. Заставляли ходить на такие мероприятия как 1 мая, 7 ноября, но без какого-то идеологического давления. Не боялись тогда на лекции приглашать даже Военного атташе Американского посольства. Он рассказывал про американскую военную систему. Это помогло мне существенно в расширении мировоззрения, знаний по краіназнаўству», — вспоминает Андрей Соротник.
Возвращение принудительного распределения студентов
Как раз на пятом курсе обучения Андрея Кликунова было восстановленное из Советского Союза принудительное распределение студентов на работу, которое еще более жестким стало в последние годы.
«Тогда юрисконсульт в МГЛУ, когда я пришел к ней с вопросом, так и сказала: „Боритесь! Правда на вашей стороне!“ Со борьбой, правда, было туговато из-за равнодушия подавляющего числа выпускников. Ведь тогда все было не так страшно, как сейчас. Половина девушек уехало в США, Германию, Швецию. Кстати, в первую очередь тех, кто поступал по льготам из регионов. По распределению доехал мало кто. У меня до сих пор в архиве лежит приписным удостоверение по распределению:)»
Андрей распределилось учителем в Национальный лицей имени Якуба Коласа, где и проработал два года «от звонка до звонка». А рядом со студентами остался еще на два года после диплома — преподавал в университете в 1999-2001 годах. Студенты на занятиях переводили новости с Charter97, «Луку Мудишчева», материалы из независимых изданий об исчезновении политиков и подтасовки на выборах. Позже Андрей ушел из университета.
200X
Рано наверное сейчас вспоминать о том, что происходило за последние годы. Об этом спросят позже, мы же чувствуем на себе постоянные новости о бесконечные и безрезультатные попытки реформирования белорусского образования.
Ностальгия по СССР у чиновников смешанная с желанием привлечь в страну больше богатых иностранных студентов (преимущественно из «братского» Китая). Но даже китайцы не очень жаждут получать знания в стране, которая «идет своим путем» в непонятном направлении по-за мировыми стандартами.
Правила поступления в ВУЗЫ меняют ежегодно и так же ежегодно обещают больше не менять.
Скоро студенты останутся без льгот и, к сожалению, большинство, особенно тех, кто жалуется на недостаток денег, проглотили эту новость.
Опекунство над студентами перерастает в контроль и жесткий заботу о их свободное и учебное время.
Список печальных новостей про сегодняшний студенческое время можно продолжать, но правду говорят «бывалые» студенты: неинтересным студенчества и этот незабываемый время не будет никогда! Главное только не проспать его в интерната комнате или уютной родительском доме.