Одиозного декана журфака БГУ снимают с должности
На факультете царит шок и оцепенение. Правда, в основном среди административно-преподавательского персонала. О снятии своего декана подавляющее большинство студентов-журналистов узнает только на следующей неделе, когда начнется новый семестр, а с ним и регулярные занятия. Именно тогда, а точнее 3-го февраля, университетская общественность услышит и имя нового руководителя единственного в Беларуси и старейшего в СНГ журналистского факультета, который в прошлом году отметил свое 60-летие.
“ Свобода” или “ АБС” ?
Официальное объяснение увольнения Воробьева — его собственное решение (и ни слова больше), неофициальное — постановление “ директивных органов”. Сам декан событие никак не комментирует, как молчат его заместители и другие сотрудники факультета, которые, видимо, получили жесткий приказ: “ секретную” информацию за стены строения не выносит. Поэтому не удивительно, что в условиях неизвестности и чрезвычайной секретности на первое место выходят всевозможные слухи и “ новости” от известной в народе агентстве “ АБС” (“ Одна Баба Сказала”). Одно дело, когда этим занимаются люди далекие от журналистской профессии на собственной кухне, но совсем другое, когда источником недостоверной информации — уважаемый СМИ.
Вот фрагмент из сюжета корреспондента Белорусской программы “ Радио Свобода” Галины Абакунчик (эфир от 27.01.2005):
“Говорят сотрудницы факультета Валентина Король и Евдокия Геркоўская:
(Король: ) “ Кто-то , по-видимому, оклеветал, чтобы добиться каких-то своих интересов. Мы очень удивлены и впечатлены. Это несправедливо, и мы все очень сожалеем”.
(Геркоўская: ) “ Мы все в шоке, потому что декан очень хороший. Просто плакать хочется, что такого человека увольняют”.
[…]
В каляжурналісцкім сердцевины увольнение Василия Воробьева связывают с недавним празднованием 60-летия факультета, если на неофициальное мероприятие были приглашены известные в Беларуси оппозиционные общественные деятели, а также с принятием в ряды студентов активиста движения лицеистов Глеба Лободенко и другими обстоятельствами. Вот как прокомментировал отставку декана бывший выпускник факультета и многолетний руководитель Белтелерадиокомпании Геннадий Буравкин:
(Буравкин: ) “ Такие люди, как Воробьев, учили быть честными перед профессией и перед людьми, ради которых работаешь. Мне жаль, ведь место пустым не будет, и я боюсь, что придут люди, подобные так называемым обозревателем телевидения — всякие пракопавы, шынкары и другие. Они научат, как быть холуями. И я очень тревожусь, чтобы исход Василия Воробьева не оказался бедой не только для сегодняшних студентов, но и для завтрашних СМИ”.
Галина Абакунчик усемі средствами возможно, но очень однобоко, не стараясь взглянуть глубже, создает в сюжете положительный образ искреннего и честного декана Воробьева, который никак не желал делать с факультета покорного слугу идеологическое машины, за что и был снят. В подтверждение этого, корреспондент приводит слова растроганных сотрудниц журфаке (“ Мы все в шоке, потому что декан очень хороший. Просто плакать хочется, что такого человека увольняют ”, и озабочены мнения студентов (“Разные мнения на этот счет. Что журфак будут превращать в идеологический факультет, что декан не желал в этом участвовать”) и даже странное покровительство уважаемого Геннадия Буравкина.
Путь к “ Скорины”
Еще до того, как стать деканом журфака (которым потом руководил более 10 лет), Василий Воробьев, работая в минском парткаме по идеологии, успел зарэкамэндаваць себя начальником с диктаторскими замашками. Бывший редактор одной из минских шматтыражак (его имя не будем раскрывать, чтобы не выдать источник информации), который отработал в этом издании четверть века, так вспоминал о своей встрече в конце 80-х с Воробьевым:
“ Звонит он в редакцию однажды, представляется и начинает ўладарным тоном на “ ты” (хотя и был на 30 лет моложе меня) вычитывать: “ Ты что это свою фамилию в выходных данных таким крупным кеглям набираешь? — Так было до меня, так уже и при мне 15 лет пишем. — Ты это брось, я сказал “ пиши мельче”, значит пиши мельче!”
Выслушивать его наглые приказы я тогда не стал и бросил трубку. Проходит какое-то время, Воробьев приезжает на предприятие в редакцию и с воплем снова набрасывается на меня: “ Я — начальник, ты — никто. Я сказал — ты выполнишь!” Здесь я уже не выдержал и жестко ему ответил: “ Я падначальваюся только парткома нашего предприятия и завкаму нашего профсоюза, поэтому иди себе с миром или я вынужден буду позвать охрану”.
Этот простой, кажется, жизненный пример двадцатилетней давности очень ярко характеризует человека. Отметьте, было то в начале карьерного подъема будущего декану. После пришли Возрождение и независимость. В новых условиях возглавив журфак Воробьев зарэкамэндаваў себя как ревнитель Беларушчыны, во всех официальных отношениях пользовался исключительно русским языком, что не могло не вызвать уважения в национально ориентированных демократических кругах. Но власть быстро изменилось, а Воробьев — руководитель одного из самых идеологических (по определению) факультетов — на своем посту остался и удачно приспособился к требованиям нового режима. Бы в доказательство этого несколько лет назад В. Воробьев был награжден из рук А.Лукашенко Орденом имени Ф. Скорины. Своего “ Скорине” Воробьев получил даже раньше за патриарха и ветерана белорусской журналистики, одного из основателей факультета Бориса Стрельцова, который известен тем, что в застойные времена отказался писать в “ Звязде” партийные кляузы на будущих классиков отечественное литературы Быкова и Короткевича. Оно и понятно, вклад Воробьева в дело воспитания “ честных” журналистов непараўнана более значительный.
“ С блеском в глазах”
О событиях прошлой осени, когда под руководством декана Воробьева студентов под угрозой незаліку практики, открыто нарушая Конституцию, загоняли на избирательные участки досрочно, наш сайт подробно сообщал. Тех, кто в указанный срок не проголосовал, декан вызвал на личную беседу в собственный кабинет, тут же звонил по местам сотрудничество студентов (если это были государственные СМИ) и просил прекратить с ними всякие контакты. Кроме того обещал “ проблем в учебе”, что не было пустыми словами. Ни один из тех, кто не проголосовал досрочно, высокой отметки за практику не получил.
После провозглашения результатов голосования на референдуме Воробьев с серьезным видом рассказывал на ток-шоу “ Выбор” , как “ студенты журфака шли на досрочные выборы и выполнять свой гражданский долг с блеском в глазах ”.
Сообщали мы и о странной истории с переводом на заочное обучение одному из лучших студентов бывшего третьего курса Александра Лычаўкі. Имея средний трехлетний балл по 10-балльной системе 8.47(!), он тем не менее не смог сдать даже на удовлетворительную “ тройку” “ Политологию журналистики” декану Воробьеву. Произошло то после того, как Лычаўка представил на зачет свою политическую публикацию из газеты “ Согласие” о нарушении конституционных прав студентов в ходе президентских выборов 2001 года.
Чтобы уразуметь, кто такой Воробьев, не надо быть ни паэтай, ни публіцыстым. Поэтому трудно понять, что имеет в виду сп. Буравкин, отмечая: “Такие люди, как Воробьев, учили быть честными перед профессией и перед людьми, ради которых работаешь” и чем Воробьев отличается от “всяких пракопавых, шынкароў и другие”, которые “научат, как быть холуями”?
Поясните это, Геннадий Николаевич, всем тем, кто пострадал из-за Воробьева!
Версия №1
Наиболее реальной версией увольнения Воробьева с должности декана представляется та, что связана со слухами о возможном переводе журфаке в подчинение Академии управления при президенте с целью усиления идеологического давления. Но вовсе не потому, что “декан не желал в этом участвовать” (как это следует из сообщения “ Радио Свобода”). Воробьев — преданный президенту человек, что было продемонстрировано в ходе последней избирательной кампании, и отказаться от такого предложения он вряд ли мог. Но совсем другое дело, если никакого предложения и не было. Ведь в чем смысл тогда менять “ крышу” факультета, оставляя неизменным его руководство. Выглядит, что Воробьев просто остался за “ делом” . И вполне возможно, что об изменениях, которые ждут факультет впереди, декан знал давно. Не потому ли так “ трудился” на выборах, чтобы зацепиться за смену понятию скипетр, что стремительно выплываў из-под рук?